|
На палитре асфальта, обновлённой дождём, листья светятся смальтой и шуршат сентябрём. Это осени краски, всё богатство её – разноцветные сказки, колдовства бытиё. И опять яркий кадмий у неё фаворит – хоть и стало прохладней, с жаром осень творит! Зарумянились кроны одичалых садов, а наряды для клёнов – золотистых тонов. Свет берёзовых платьев собран в крылья аллей, небеса на закате – спелых ягод алей. Как щедра эта осень на цвета и на свет! Жаль, что время уносит этот дивный сюжет. Лишь зеркальные лужи множат красочный лад и восторженно кружит в честь неё листопад… |
|
В недосказанность тиши слов не вымолвить, но внемлю… Дуновения слышны, ускользающие в землю, Убегающие в небыль, исчезающие там, Где, врастающие в небо, сосны тянутся к мечтам. Но в обманчивом покое, в колыханье сонных трав, Не таится ли порою безотчётно-едкий страх, Все волнения предчувствий, неразгаданности снов И нахлынувшей вдруг грусти, и невысказанных слов? И порою так тревожно от нависшей тишины, Словно кто-то осторожно душу гложет изнутри. И тогда мне видно ясно, как в мерцанье кротком рос, Притаились вздохом спящим все раскаты диких гроз… |
|
1 Город громадой давит на грудь… Что там – взлететь, не могу и вздохнуть! Плавятся крыши, стёкла, асфальт, Звуки с басов переходят на альт. Жмёт магистрали мощная цепь – В мёртвый бетон замурована степь. Небо пожухло, пожухла трава, Даже иссякли от зноя слова. Душно… и это как времени знак. Мечется ветер, наивный чудак… 2 Утонуть бы ребёнком в траве – В колосках, васильках, ковыле, Увидать, как по сводам стеблей, Деловито бежит муравей, Как на жёсткие крылья жука Опускается солнца рука. Беззаботно б лежать на спине, Наблюдая, как там, в вышине, Вышивают узоры стрижи С наслажденьем, вне правок и лжи, Чтоб потом ощутить своё «Я», Как частицу и блажь бытия. Наяву же – скупец суховей Да бесцветные дни без затей… |
|
Затуманило, заморосило, Словно осени прошлой дожди Чуть косящей походкой унылой В летний сад прогуляться пришли. То чертили, то снова смывали Тайных знаков рисунок косой, Словно юность свою вспоминали, Отшумевшую майской грозой, Той, что страсти лишь голосу внемля, После грома признаний в любви, На теплом истомленную землю Водопадом блаженства легли. Отчего – и сама я не знаю – Заволочила сердце печаль… Видно вместе с дождём вспоминаю Всё, что дорого мне, но не жаль... |
|
Всюду звуки, звуки, звуки – Им затихнуть не дано. Нет ни пауз праздной скуки, И немого нет кино. Только слышен неотёсан – Невтерпёж и невпопад – Безоглядный, безголосый И скрежещущий разлад. Всё трезвонит и кружится, И клокочет, и бурлит, И басовый ключ бесится, И скрипичный ключ скрипит. Тротуаров барабаны, Грохотание метро, Гонг неистовых сигналов, Вой обветренных валторн. Что за дьявольская месса! Не игра, а свистопляс, Неудавшаяся пьеса, С толку сбившийся пассаж. Где бы скрыться от палящих – Ноги ль сами унесут – И назойливо гремящих Септим, терций и секунд? Въелись грома перекаты В ярый скрежет тормозов. Неуёмное стаккато Ливня – кода или зов? Переулочек – трембита – Отраженье звуков тех, Лестница – рояль разбитый, Гаммой мчит меня наверх. Прочь аккордов заклинанья, Гул и говор, и галдёж, Зубоскалья, завыванья Невпопад и невтерпёж. Так замрите! И не смейте Песню-соло сбить в тиши... Я хочу пролиться флейтой – Самой нежной, из души... |
|
Чуть луны надкушен пряник, И рассвета скромен грим… Встало утро – бледный странник, Одинокий пилигрим... По Садовому неспешно Пробираясь, по кольцу, Утро праведных и грешных Различает по лицу. Узнаёт по мыслям нашим, По свечению души, По тому, что пьём из Чаши Умолчания в тиши. Бледный странник необычный, Что сегодня так несмел? Впрочем, сделав круг привычный, Ты проделал много дел… |
|
Двенадцать строчек о любви... Кто скажет: мало или много? В них столько вложено мольбы, Восторга, муки и тревоги. Двенадцать строчек – цепь огней, Что полыхает на странице, В тиши бушующих ночей, Когда в смятении не спится. Двенадцать строчек – их черед И каждый слог давно известны. Но, перечитывая, вновь Пленишься образом чудесным. Какой же сильною была Волна безумства и блаженства, Что эти строки создала Одним дыханьем совершенства. И пусть поэм, где долог строй, Сравнится хоть один листочек С тем, что раскрыт передо мной, И где всего двенадцать строчек... |
|
Долететь до истины, до света… Что есть истина и что есть свет? Может, это тайна без ответа, А быть может вовсе её нет. На витках веков повтор былого, И, хоть жизнь у каждого своя, На земле ничто уже не ново – Ни печаль, ни радость бытия. Но пока живём, в душе лучится Вера и надежда и любовь... – Это всё, что стужи не боится, Сквозь неё теплом пролившись вновь. Долететь до истины, до света… Тайна для того ведь, чтоб найти. Но лечу, не находя ответа. И чем дальше, тем сложней в пути… |
|
На промёрзшем трамвайном окне Процарапана линия просто… Словно ниточка мыслей к весне, На её удивительный остров. А в окошке ни зги не видать. Я смотрю завороженным взглядом, Как покрытая инеем гладь, Расцветая, становится садом. Вот мелькают одна за другой Остановки под скрежет трамвая, И, мечту задевая дугой, Он увозит меня в царство мая, Где среди небывалых щедрот – В мираже сумасбродной сирени – Непременно любовь меня ждёт И качаются тёплые тени. В опустевшем вагоне сижу, Рвётся ветер в открытые двери, И вокруг изумлённо гляжу, И в реальность почти уж не верю, Потому что тропинкой к весне, Чей зелёный приветлив так остров, На промёрзшем трамвайном окне Кто-то путь начертал чем-то острым… |
|
|
